Интервью Игоря Додона спецкору Pravda.Ru Дарье Асламовой.
— Игорь Николаевич, за всю короткую историю независимости Молдавии, пожалуй, сейчас самый худший период в отношениях Молдавии и Российской Федерации. Как вы это объясняете?
— К власти в Молдове пришли люди, которые обещали, что будут дружить со всеми. Но в реальности выбрали очень жёсткую антироссийскую риторику и ведут работу на разрыв всех отношений: и дипломатических, и экономических. Межправкомиссия по экономическому и социальному сотрудничеству между нашими странами не собиралась с 2020 года. Хотя такая площадка очень нужна для решения экономических, социальных проблем. Например, сейчас мы не можем экспортировать в Россию вино, фрукты, овощи.
У сотен тысяч наших мигрантов в РФ большие проблемы. Антироссийский курс Майи Санду и её кураторов-англосаксов очень плохо сказывается на жизни наших граждан, экономика рушится. В эти выходные начались фермерские бунты: блокировали на час таможню с Румынией. У нас за два года инфляция составила более 50%. У нас самые высокие цены на газ в Восточной Европе. Куб газа для населения — это 18 лей, то есть около 100 российских рублей.
С учётом событий на Украине некоторые страны ведут себя умно. К примеру, у Грузии был разрыв отношений с Россией после 2008 года. Но Грузия не присоединилась к антироссийским санкциям, поэтому у неё рост экономики. Очень много бизнеса из России сейчас работает через Грузию. Молдова могла бы стать такой страной. К сожалению, наши власти выбрали другую политику. Хорошо, что в этом году пройдут президентские выборы, а в следующем — парламентские. Надеюсь, тогда ситуация изменится.
— У вас по Конституции нейтральный статус страны. А сейчас идут учения с НАТО. Майя Санду заявила, что страна может пересмотреть свой статус. То есть Молдавия уходит в НАТО?
— Пока у них это не получается. Потому что, в отличие от Украины и Грузии, где есть национальный консенсус насчёт НАТО, в Молдове есть национальный консенсус насчёт нейтрального статуса. Но власти не соблюдают нейтралитет.
Даже в ситуации с Украиной нейтральная страна не должна брать чью-то сторону, потому что для нас важны и русские (наши братья), и украинцы. Самая большая этническая группа в Молдове — молдаване, на втором месте украинцы, а потом русские. Но Молдова присоединилась к антироссийским санкциям, а её территория используется для транзита помощи украинской армии. Зафиксированы приземления военных самолётов в Кишинёве, в Маркулешты.
Нейтральная страна не должна участвовать в учениях НАТО, тем более приглашать к себе солдат НАТО. В прошлом году американские солдаты проводили учения рядом с селом. Вышел один храбрый парень, сказал: “Янки, гоу хоум”.
В бюджете нет денег для пенсий, соцвыплат, а бюджет минобороны существенно увеличился в этом году по сравнению с прошлым. Строится новая военная база рядом с Кишинёвом. Люди говорят: “Нам не нужна база”. Одна из самых важных проблем, которая волнует молдаван, — не допустить, чтобы нас втянули в войну.
— Верна ли ваша цитата, что “западным хозяевам Санду нужна война и Приднестровье может стать новой горячей точкой”?
— Об этом говорят очень многие в Молдове, официальные лица на Украине, эксперты: если Украина будет проигрывать, то они могут создать проблему в Приднестровье. Пока что они этого не делают. Потому что Украина официально считает Приднестровье частью Молдовы. И если они нападут на Приднестровье, то станут агрессорами по отношению к нам. Атака на Приднестровье без согласия Майи Санду означает агрессию против независимой страны. Украинцы настаивали, чтобы Санду подписала такое секретное письмо-соглашение ещё в прошлом году. Пока Майя Санду не даёт официального согласия на такие действия. Я публично сказал, что если на Майю Григорьевну давят украинцы или западные партнёры, лучше ей подать в отставку, чем стать президентом, который развяжет войну в Молдове.
Готов ли нынешний режим поддержать конфликт в Приднестровье? Думаю, нет, тем более что нас ждут президентская и парламентская кампании. Кстати, Майя Санду, которая 3,5 года назад выиграла президентские выборы, обещала, что не будет ущемлять ничьи права.
Она очень часто говорила на русском. Но за три года запретила все российские каналы, практически запретила русский язык.
Сейчас, когда начинается предвыборная кампания, Санду опять заговорила на русском.
— Вы будете в этом году баллотироваться на президентских выборах?
— Все задают этот вопрос. Я был президентом. Считаю, что нужно всей оппозиции объединиться и выйти с единым кандидатом против Майи Санду. То, что у Майи Санду очень большой антирейтинг, даёт нам реальные шансы. Кто будет этот кандидат, будет ли единый кандидат, либо пойдём со своей кандидатурой и объединимся во втором туре — мы сейчас обсуждаем с другими политическими партиями. Если нужно, чтобы участвовал Додон, мы это обсудим. У нас есть ещё 1,5 месяца.
— Если бы вы снова стали президентом, какие бы приняли первые решения?
— Нам нужно срочно вернуть стратегический диалог с Россией. Это официальная позиция Партии социалистов, которую я возглавляю. Мы не пророссийская, не проевропейская партия, мы промолдавская.
Мне очень импонирует позиция Орбана. Венгрия — член НАТО, Евросоюза, но как Виктор Орбан отстаивает национальные интересы! Нам, как маленькой стране, нужно стратегическое партнёрство с Россией. Оно закончилось три года назад. Молдова не участвует в СНГ, ЕАЭС, хотя в 2018 году, будучи президентом, я добился, чтобы мы получили статус наблюдателя.
Диалог с Россией позволит решить социально-экономические проблемы в Молдове и среди наших мигрантов, которые живут в РФ, а также ликвидировать энергетический кризис, снизить цену за газ.
У нас много проблем внутри. При Санду разрушили структуру государственного управления, на 40% увеличили количество чиновников, которым увеличили в четыре раза зарплату, а выплаты населению ушли в минус. На очень многих должностях — граждане Румынии. Майя Санду, премьер, спикер имеют не только молдавское гражданство, но и румынское. Но я говорю об этнических румынах. Руководитель Нацбанка — это бывший румынский сенатор, который получил молдавское гражданство и на второй день стал руководителем Нацбанка. Во многих структурах это есть.
— Помимо президентских выборов, планируется референдум о евроинтеграции. Как вы к этому относитесь?
— За время правления Майи Санду сторонников европейской интеграции Молдовы стало меньше, хотя власти проводят проевропейскую политику. У нас закрыли 12 каналов, ввели цензуру на телевидении, в Facebook* (хорошо, что Telegram они пока не трогают). Арестовали прокурора, чтобы назначить своего карманного. “Социалка” рушится. Люди задают вопрос: “Если так в Европе, зачем нам туда идти?” Доверие к этому вектору упало на 10-15%, но всё равно оно пока более 50%.
Майя Санду хочет за счёт референдума добиться второго мандата президентства. Она надеется, что те, кто придёт голосовать за евроинтеграцию, в этот же день автоматически проголосуют и за неё.
Она хочет, чтобы в Конституции было написано, что Молдова будет частью ЕС. Этого нет даже в Конституциях членов ЕС. Нельзя идеологию какой-то партии вносить в Конституцию. Когда часть суверенитета страны передаёшь кому-то (при евроинтеграции некоторые полномочия государства передаются Брюсселю), такие решения должны приниматься на референдуме. За них должно проголосовать от 51% населения. Что сделала Майя Санду? Понимая, что за это не проголосуют, люди не пойдут на выборы, она снизила явку до 1/3 и хочет провести эти изменения в Конституции, чтобы участвовала 1/3, из которой должна проголосовать половина, то есть 17% населения могут принять решение по геополитическому вектору. Этого категорически нельзя допускать, поэтому мы с другими партиями (с бывшим президентом Ворониным у нас общая фракция в парламенте) должны объяснять всё это гражданам.
— Вы полгода были под домашним арестом, полтора года под подпиской о невыезде, против вас возбудили 13 уголовных дел. Как вы собираетесь вести политическую борьбу под таким давлением?
— Давление очень серьёзное. На меня и всех моих родственников открыли уголовные дела, начиная коррупцией, заканчивая предательством Родины. Мои оппоненты добивались, чтобы я опустил руки или убежал из страны. Я сказал, что буду находиться на месте и бороться.
У нас с одной стороны — Румыния, член НАТО; с другой стороны — воюющая Украина. Нам очень непросто. Тем более я не отказался от стратегического партнёрства с Россией. Многие спрашивают: “Игорь Николаевич, вы не боитесь?” Слушайте, тут моя семья, земля, могила моего отца. Поэтому будем бороться. Других вариантов я не вижу.